Рефлекс змеи (Отражение) - Страница 73

Весь день был хуже некуда.

Полицейские побывали у меня в коттедже, видимо, открыв окна и двери, чтобы вытянуло газ, а теперь инспектор явился в дом к Гарольду, чтобы доложить о результатах.

Мы сидели в кабинете Гарольда. При свете дня стало видно, что инспектор — моложавый блондин с умными глазами и с привычкой хрустеть пальцами. По мне, он не был похож на вчерашнего инспектора, разве что недоброжелательный вид остался прежним.

— На кране в вашей проявочной был фильтр для воды, — сказал он. — Для чего вы его используете?

— Вся вода для фотографий, — сказал я, — должна быть чистой.

Самые большие опухоли вокруг моих глаз и рта начали опадать. Я уже лучше видел и говорил — хоть какое-то облегчение.

— Ваш фильтр, — сказал инспектор, — и был генератором сероводорода.

— Быть не может.

— Почему бы и нет?

— Ну... я же всегда им пользовался. Он же только для смягчения воды. Его восстанавливают с помощью соли... как и все смягчители.

Он смерил меня долгим задумчивым взглядом. Затем он исчез на час и вернулся с коробкой и молодым человеком в джинсах и свитере.

— Итак, сэр, — сказал инспектор с заученной протокольной вежливостью подозрительного копа, — это ваш фильтр?

Он открыл коробку и показал мне содержимое. Фильтр фирмы “Дерст” с привинченной к его верхней части короткой резиновой трубкой, которую обычно подсоединяют к крану.

— Похоже, — сказал я. — Похоже на то. А что с ним не так? Он же не может выделять газ.

Инспектор дал знак молодому человеку, который вынул из кармана пару резиновых перчаток и натянул их. Затем он взял фильтр — черный пластиковый шар величиной с грейпфрут с четким делением на верхнюю и нижнюю части и отвинтил верхнюю часть.

— Внутри, — сказал он, — обычно находится фильтрующий картридж. Но, как вы видите, с этим конкретным фильтром дело обстоит по-другому. Здесь внутри находятся два контейнера, один над другим. Сейчас они оба пусты, но вот этот, нижний, содержал кристаллы сульфида натрия, а вот этот, — он выдержал паузу с прирожденным актерским чувством, — верхний, содержал серную кислоту. Наверняка здесь была какая-то мембрана, разделявшая содержимое обоих контейнеров... но, когда открыли кран, вода под давлением прорвала или растворила мембрану, и два реактива смешались. Серная кислота и сульфид натрия, перемешиваемые водой, — очень эффективный генератор сероводорода. Он будет продолжать выделять газ, даже если отключить воду. Предположительно, воду включил мистер Фолк.

Повисло долгое, многозначительное, гнетущее молчание.

— Итак, вы видите, сэр, — сказал инспектор, — это никоим образом не несчастный случай.

— Нет, — тупо ответил я. — Но я не понимаю... честно не понимаю... кто мог засунуть туда такую штуку... ведь нужно было знать, каким я пользуюсь фильтром, разве не так?

— И в первую очередь, что у вас вообще есть фильтр.

— Все, у кого есть проявочная, пользуются хоть каким-нибудь фильтром.

Опять молчание. Казалось, они ждут моего рассказа, но я не знал, что им сказать. Это не мог быть ден Релган... зачем ему утруждать себя и устанавливать такое устройство, когда пара лишних пинков могла меня запросто прикончить. Это не мог быть и Элджин Йаксли — у него времени не было. Это не мог быть никто из остальных, кому Джордж Миллес писал письма. У двух была старая история, давно прошедшая и забытая. Один все еще был у дел, но я ничего ему не сделал и вообще не говорил ему о том, что письмо существует. Это ни в коем разе не мог быть он. Он наверняка не стал бы убивать меня.

Что оставляло мне одно, самое неприятное объяснение — кто-то думал, что у меня есть нечто, чего у меня не было. Кто-то, знающий, что я унаследовал шантажирующие документы Джорджа Миллеса... и что я использовал некоторые из них... И этот кто-то желал помешать мне использовать еще какие-либо из них.

У Джорджа Миллеса в той коробке было определенно больше, чем я получил. Сейчас у меня не было сигаретной обертки, на которой Дана ден Релган написала свой список наркотиков. И у меня не было... чего еще у меня не было?

— Итак, сэр, — сказал инспектор.

— Никто не был у меня в коттедже с тех пор, как я пользовался проявочной в среду. Только моя соседка и налоговый чиновник.

Я замолчал.

— Что за налоговый чиновник? — прямо-таки вцепились они в меня.

— Спросите у миссис Джексон, — ответил я.

Они сказали, что спросят.

— Она говорит, что он ничего не трогал.

— Но он мог видеть, какой тип фильтра...

— Это мой фильтр? — спросил я. — Выглядит вроде бы так.

— Возможно, — сказал молодой человек. — Но он должен был бы видеть его прежде. Оценить размеры. Затем он вернулся и... по моим подсчетам, на то, чтобы вынуть картридж из фильтра и заменить его пакетиками с реактивами, ушло бы не более тридцати секунд. Очень чистая работа.

— Джереми будет жить? — спросил я.

Молодой человек пожал плечами.

— Я химик, не врач.

Через некоторое время они ушли и забрали фильтр.

Я позвонил в больницу.

Никаких изменений.

* * *

Днем я поехал в больницу. Машину вела жена Гарольда, которая заявила, что я сам это делать не в состоянии.

Джереми я не видел. Я видел его родителей. Они были слишком вне себя от волнения, слишком обеспокоены, чтобы гневаться. “Вы не виноваты”, — говорили они, хотя я подумал, что позже они так считать не будут. Джереми был жив благодаря дыхательному аппарату. Дыхание его было парализовано. Сердце билось. Мозг был жив.

Его мать плакала.

— Не беспокойся так, — сказала жена Гарольда по дороге домой. — Он поправится.